Русским взглядом Баку и далее Мы едем вдоль Каспийского моря. За окном серо-коричневый ландшафт, обрамленный отрогами Кавказского хребта. Как и в заволжской степи, здесь всё чахнет от жаркого солнца. Слева нагромождения огромных камней и указатель на Гобустан. Про этот заповедник с рисунками людей времен палеолита написано много научных статей, исследований. На въезде — музей, слева гора с грязевым вулканом, куда находчивые таксисты услужливо подвозят по крутому петлистому склону за небольшие деньги. Петрогливы — послания далеких предков — похожи на детские рисунки. Это интересно, таинственно и как-то нереально. Особенно для тех, кто не бывал в Карелии, не видел там огромный заповедник с наскальной живописью. Автобус поднимает вверх к грандиозному нагромождению каменных глыб. Отсюда хорошо просматривается Прикаспийская низменность, где на многие километры суглинок, чахлый кустарник, буровые вышки, промазученные качалки и жгучее солнце. — На таком же месте вырос Баку, — поясняет экскурсовод. В это трудно поверить. Это как переход от горького к сладкому. В Баку много зелени, парков, фонтанов, огромный ботанический сад. Даже кладбище, где похоронены Муслим Магомаев, выдающиеся музыканты, писатели и политические деятели, больше похоже на редкостный парк с тщательно прометенными дорожками. Но главный бриллиант в архитектурном облике города — суперсовременное здание Культурного центра имени Гейдара Алиева. Белое необычное здание ирано-британского архитектора Захи Хадида, с плавными округлостями огромной изящной ракушки, напоминающее что-то сказочное и совсем не земное на фоне яркой зелени ухоженных газонов. Оригинальная геометрия, внимание к мельчайшим деталям, многоступенчатые ландшафтные решения — в итоге яркая инновация, которая украшает город и привлекает туристов со всего мира. Рядом суперсовременный Конгресс-центр, построенный в 2014 году. Здание не лишено уникальности, как и многие строения в Баку, но всё же Культурный центр на первом месте. А на второе можно поставить три башни высотой от 120 до 160 метров, которые называют Пламенными или Огненными. Они возвышаются на элитном пятачке рядом с правительственными зданиями, мемориалом и чудным парком с видовыми площадками. Этот трилистник восхищает не только своей высотностью (его видно почти из любой точки Баку), оригинален он необычной облицовкой в виде LEDэкранов, создающих зримый эффект исполинского пламени, что наглядно демонстрирует корневую затею архитекторов — «Огненные башни». По мнению многих специалистов по урбанистике, освещение этих зданий Flame Towers признано одним из лучших в современной мировой практике. Волгоградские архитекторы — молодые и те, что повидали десятки стран и городов, — разбрелись по смотровым площадкам и пытаются с помощью фотоаппаратов и камер ухватить, запечатлеть вспыхнувшие радость и восторг. Внизу неохватная извилистая лента современной ухоженной набережной с разноликой чередой аттракционов, кафе, ресторанов. Есть своя «Малая Венеция» с гондолами, привезенными из Италии, уникальное здание коврового центра. Вдалеке — белоснежный лотос элитного ресторана на воде. И конечно же, нефтяные качалки. Это тоже символ города, но слегка потаенный, который скрыть невозможно, как и запах мазута.
А начиналась поездка с черных тонов. Таможня… Сколько их было в моей жизни и жизни моих товарищей по путешествию! Днем в Дарьяльском ущелье увидели огромную вереницу грузовых машин и вначале ужаснулись: попали! Но буквально через минуту опасения исчезли. Работали таможенники спокойно, деловито и очень быстро. Автобусы досматривают без очереди. Грузия, похоже, оценила, какое благо для их страны туризм и отдых. Пример тому — тщательно отреставрированный маленький город Сигнахи в знаменитой Алазанской долине. Освежили легенду про миллион роз от художника Пиросмани, построили международный загс, назвали его «Город любви»… Маркетинговый ход — да, но туристы поехали, проект заработал. Красивых городов в мире много, но такие ландшафты, как вдоль Военно-Грузинской дороги, вдоль бурливого Терека, на Крестовом перевале, где на высоте 2200 метров часами медитирует одинокий монах на фоне снежных вершин, вряд ли где встретишь. Проскочили за десять минут грузинскую таможню на выезд и надеялись к ночи прибиться в гостиницу. Увы! На азербайджанской таможне ни одной машины, но держат час-другой перед воротами. Холодно, мрачновато и никакой информации. Ни навеса, ни хилой скамейки и только одно привычное «низзя» при попытке пробиться к автобусу. Начинаешь всё это потихоньку ненавидеть... Помнится, с детским врачом ехали двумя машинами из Германии через Луганскую таможню. На въезде глухие металлические ворота. Доктор опаздывал на суточное дежурство. Попросил таможенника пропустить без очереди. «100 баксов, и нет проблем», — сказал тот, сноровисто принял деньги и тут же распахнул ворота. В терминале не было ни одной машины. Но на российской границе врача остановили: нет печати украинских таможенников. Беги, доктор, обратно… В Шекинское «ханство» приехали только под утро. Экзотическая гостиница «Каравансарай» — такая красивая на фотографиях в интернете — внутри напоминала склеп — с сантехникой минувшего века и подмокшей известкой на стенах. Парадокс, но подобный «сервис» делает жизнь ярче… Утром казалось, что всё ужасно и плохо, что поездка не удалась. Но отличный завтрак, изумительный Шекинский дворец, словоохотливый гид, поживший в Москве и готовый снова приехать в Россию, порция мороженого, по-настоящему вкусного, как когда-то давно в родном Волгограде, — и ты уже думаешь, что жизнь хороша и не стоит горевать из-за таких неурядиц, пустяков и некоторых неудобств.
Вернусь к бакинским архитектурным изыскам. В целом их так много, что надо прожить здесь несколько дней, чтобы успеть спокойно поездить на метро, осмотреть станции, прокатиться на фуникулере, походить неторопливо по старому центру, который обжат со всех сторон высотками, но глянцево обихожен и сохранен. Древний Баку вырос на холме, расположенном близко к морю. В XII веке по периметру города возвели крепостные стены, которые выходили к морю, образуя удобную гавань. Территория старого города именуется Ичери Шехер и включена в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. На этих старинных узких улочках сняты сцены нескольких советских фильмов. На месте знаменитого падения с возгласом «Черт побери!» из фильма «Бриллиантовая рука» туристы добровольно «падают» толпами и по одному. Здесь обилие еды и сувенирных лавок. В Баку наглядно убеждаешься, что не нефтью единой жив человек, что здесь издавна думают и о духовном, причем постоянно и конкретно. Культура не рождается и не обновляется в одночасье. Это длительный, сложный, творческий и созидательный процесс — как мозаичное панно, где важен каждый пазл. В этой связи архитектурный облик городов и качество дорог — важный элемент культуры, как и вполне «приземленное» наличие технически эффективной, то есть цивилизованной канализации. Добавим заборы и другие ограждения, ставшую привычной чистоту улиц и дворов: с этим в Баку полный порядок. Едем с Умудом Мирзоевым, президентом фонда «Евразия,» в Габалинский район. Справа и слева небольшие поселки с массивами частных домов. Заборы каменные или металлические. Не знаю, может быть, «под пистолетом» заставили владельцев участков навести порядок, дали денег или сделал обустройство муниципалитет. Если поиронизировать, то мне трудно спокойно взирать на здешнюю красоту да чистоту... Я «тоскую» по кривым деревянным заборам Саратова, по колючей проволоке, которой огорожены частные объекты неподалеку от Мамаева кургана. Семьсот километров проехали мы по Азербайджану — и ни одной свалки, помойки…
Габалинский высокогорный курорт начинается с отличной подъездной дороги и каскадного водного бульвара, на который приятно смотреть с высоты птичьего полета. Три сегмента канатной дороги со смотровыми площадками, пятизвездочным отелем, горным селением. Десять манатов, и ты на вершине. Придраться не к чему, всё на пять баллов. Запрокинув голову, смотрю, как кружат над ущельем парапланеристы, оглашая окрестности радостным криком. Можно позавидовать их смелости и уместному в данном случае нахальству… В городе Исмаиллы указатель на Ивановку. Очень примечательное село местных молокан (духоборов). Проживают они здесь уже двести лет в мире и согласии с местным населением, потому что не воруют, не едят свинину и колбасу, заповеди чтут и, как ни странно, сохранили колхоз, клуб, школу. «Духовное христианство» в том, что молокане отрицают обряды и церковные постановления, как и большинство других протестантов. В молитвах и при исполнении религиозных треб они не прибегают к внешним атрибутам, не признают святых мест, церковной иерархии, священства. Что тут сказать? Церковным настоятелям и служителям в такой ситуации жить было бы не на что. К тому же молокане и икон не имеют, потому даже свечки без надобности. Молитвенные дома у них без украшений и колоколен. Кстати, при Иване Грозном таких вероотступников казнили. Да и позже всячески притесняли. Вот и разбрелись они по всему миру. Только в начале 19го столетия вышло им послабление. А чтоб народ православный не смущали они своей трезвостью и разумностью, выдавливали молокан куда подальше от русских краев, в то же Закавказье. Три тысячи человек, крупнейшая современная молоканская община в мире, сохранившая свою веру, обычаи, уклад. В известные времена молокан не сломала коллективизация, хотя раскулачивали и определяли в колхозы. Ныне у общины имеется свой винный бренд «Ивановка», который вполне может соперничать с грузинским вином. Бутылка такого эксклюзивного вина стоит шесть манатов (чуть больше двухсот рублей). Вино замечательное. В это русское село не раз приезжал президент Азербайджана Ильхам Алиев, откликался на просьбы молокан. Как и всем сельским жителям, живется им непросто: молоко у них закупают по пятьшесть рублей, а бутылка газировки стоит десятьдвенадцать, да и остальные товары по цене несравнимы с сельхозпродукцией. Практически как в России. Вот только солярка в Азербайджане почему-то дешевле раза в два, даже на лукойловских заправках…
В Баку на площади перед Дворцом водных видов спорта стоит одна из первых нефтяных вышек, этакий музей под открытым небом, ноу-хау 19го столетия. Здесь чтут память русских инженеров, приложивших к этому свои мозги и руки. Почитают академика Менделеева, разработавшего передовой для своего времени способ получения топлива (керосина) из сырой нефти. Удивительно, как много здесь улиц с именами русских писателей. В сквере памятник Пушкину и свежие гвоздики у постамента, есть улица Лермонтова, а гид непременно напомнит, что здесь в двадцатых годах прошлого века не раз привечали Есенина, надолго поселяли во дворце бывшего богатея в Мардакянах, где поэт писал и «Персидские мотивы», и главы «Анны Снегиной», и впечатления о нефтяных промыслах. Помнят здесь и о том, что прах поэта Низами был перенесен из Персии на отчую азербайджанскую землю бесстрашным дипломатом и великим поэтом Александром Грибоедовым. Такого величественного мавзолея и парка нет ни у одного из поэтов. Я обкопал пару кустов чайных роз рядом с мавзолеем Низами, поговорил с садовником, который пять лет прожил в Ульяновске, работал на автозаводе и, похоже, искренне обрадовался общению, звал в гости. Но наш путь с Умудом Мирзоевым лежал в Гянджу, бывший Кировабад, где было неспокойно…. На подъезде к городу вереница многоэтажных домов, построенных для беженцев из Нагорного Карабаха. Тридцать лет тянется конфликт двух соседних народов, то затухая, то вспыхивая вновь. Начиналась междоусобица в конце восьмидесятых с мирных массовых митингов о воссоединении автономного Нагорного Карабаха с Арменией. Пожар, ставший одним из главных детонаторов к развалу всего СССР, в ту пору можно было локализовать. Но Горбачев обнимался с Рейганом, разбазаривал вооружение СССР, искоренял виноградники. Позже, при Ельцине, две крупнейшие армейские группировки с техникой и боеприпасами оказались брошенными, ненужными России. Более 60 тысяч российских солдат и офицеров выживали, как могли, распродавали технику и оружие, участвовали в войне с той и другой стороны. В итоге разрушенные города, почти миллион беженцев, потеря мира в Закавказье и… полная победа ЦРУ. Лишение существовавших приоритетов в огромном и важном для России во всех отношениях регионе, где к русским и русскому языку относятся уважительно, в отличие от других, особенно «самостийных» национальных республик…
В Баку ныне более четырехсот школ с обучением на русском языке. Правда, здесь тоже иногда возникают депутаты«неандертальцы», предлагающие прекратить госфинансирование русских школ. Отток русскоговорящих из Азербайджана отчасти произошел, но его масштабы несравнимо ниже по сравнению с другими республиками. Здесь можно увидеть позолоченные купола действующих православных храмов. Здесь радостно улыбаются, пытаясь вспомнить русские слова. Меня особенно удивил газетный киоск в Гяндже, сплошь заставленный журналами на русском языке… Сегодня Гянджа — «град сокровищ» — вполне оправдывает свое название. Уютный, очень симпатичный город, где нет безликих громад из стекла и бетона, но есть великолепнейший парк Хан Багы, заложенный в 18м столетии, ансамбль зданий Шейха Бахеддина, усыпальница Джавад хана, который погиб вместе с сыном, отражая, между прочим, штурм русских войск. И одновременно — храм Александра Невского с восточноазиатскими мотивами в декоре. Рядом с Гянджой мы посетили знаменитый нафталановый санаторий, в музее которого есть своеобразная экспозиция: огромное количество оставленных за ненадобностью после лечения костылей и тростей. Есть здесь, конечно же, современный торговый центр с вывесками фирм со всего света. Цены вполне приемлемые, как и в продуктовом супермаркете. Я не был голоден, но от булки с сырно-картофельной начинкой исходил такой аромат, что было невозможно удержаться. Вообще здесь с хлебом творят что-то музыкальновосторженное, будь то лаваш, пирожок, пахлава… Неслучайно весь этот благодатный район славится не только знаменитым вином, но и вкуснейшей едой. Ресторан с открытой террасой. Рядом полноводная Кура и одинокий рыбак, бросающий снасть раз за разом в бурливую реку. Мужчина почти без акцента говорит по-русски и обещает первую же выловленную рыбу подарить нам. На горизонте Кавказский хребет. Воздух чист, «как поцелуй ребенка», — так написал в своих стихах гениальный Лермонтов. На столе привычная зелень и сыр. На огромной тарелке несколько сортов мяса, приготовленного на углях, при виде которого в глазах посетителей невольно возникает «аппетитная» радость… Затем, под ароматный — тот самый! — чай, нескончаемый разговор о том, «кому вольготно, весело живется на Руси»...
Дорога серпантинами уходит высоко в горы — всё тот же отличный асфальт с разделительным отбойником по центру. Вообще дороги в Азербайджане на зависть многим. Впереди город Шемаха. Снова можно и нужно вспомнить неохватную «географическую широту» поэзии Пушкина: «Знай, Додон, что я — девица, Шамаханская царица». Ширванского царства давно нет, нет и ханства, остались немногие развалины крепости Гюлистан, но сказка великого русского поэта о коварной красавице из Шемахи жива и поныне, получает все новые и новые народные интерпретации. Это как в анекдоте: «Кто такой Брежнев? — Да какой-то генсек времён Высоцкого». Ужин в небольшом ресторанчике, на этот раз с видом на набережную, раскрашенную разноцветной ночной подсветкой. В центре стола «кавурма» — баранина, жаренная с гранатом, которая, да простится мне штамп, просто тает во рту. Хороший местный коньяк и долгий желанный разговор с давним товарищем Умудом про житьебытье. — В Азербайджане более ста тысяч русских, а в Армении и десяти тысяч не наберется. В Баку сотни русских школ. Но почему-то Россия не спешит взять сторону Азербайджана? — спрашивает меня Умуд с искренним недоумением. Он родом из Нагорного Карабаха, понятно, что эта тема для него очень болезненна. А мне нечего ответить товарищу. Мне, жившему среди татар, приятно окунуться в местную речь с бесконечными «якши, саол, салам…» Всплывают забытые тюркские слова. Я знаю два десятка обиходных грузинских фраз. Я без переводчика ездил и ходил по Китаю. Я договорюсь хоть с чукчей, хоть с бедуином, и я не понимаю, почему иные политики делят людей на «чистых и нечистых», подстегивают кнутом набившей оскомину «толерантности», стравливают между собой из-за копеечных проблем? Может быть, поэтому мы — архитекторы и писатели из Волгограда — охотно встречаемся здесь, на этой земле с ее простыми жителями, с интеллигенцией. Едем сюда за многие сотни километров. Вместо высоколобых разговоров о развитии народной дипломатии и необходимости дружбы мы стараемся просто говорить от сердца и честно дружить. Здесь и сейчас. И всегда. Невзирая на встречающиеся еще препоны, нередкую запутанность официальной дипломатии и текущей политики.
У бакинцев грандиозные планы по строительству комплекса высотных зданий «Луна» в содружестве с южнокорейской фирмой. Арабские Эмираты взяли в аренду участок на берегу Каспийского моря под строительство башни «Азербайджан» высотой больше километра. Процитирую одного из инвесторов: «Никто в свое время не верил в планы Эмиратов построить город в пустыне. Все смеялись, говорили, что это пустая трата денег. Сегодня Дубаи очень богатый город и отличное место для вложения инвестиций. Я хочу всех заверить, что Азербайджан еще лучше!» Придется однажды снова добраться до Баку и убедиться, что это не пустые слова. Город не стал новым Сеулом или Сингапуром, но развивается воистину стремительно, обретая свое неповторимое лицо. И если бы не границы, таможни и бесконечные «проверки на дорогах» (нередко, увы, лишь под видом борьбы с терроризмом), то любознательный российский турист ехал бы сюда с нескрываемым удовольствием. Пока же, разливая замечательный байховый чай из Нахичевани в подаренные хрустальные армуды, будем делиться впечатлениями о необычной поездке в Азербайджан, радоваться за наших друзей и ждать новых душевных и деловых контактов с ними.
| |
| Просмотров: 293 | |
| Всего комментариев: 0 | |