Страницы: 1 2
Волгоградскому поэту и прозаику, лауреату
Валерий БЕЛЯНСКИЙ
Кино Ежемесячная планерка на участке подошла к концу. Технологи, получив задания, отправились за командировочными, а Ершова задержал начальник. — Тебе, Володя, надо съездить в Саратовскую область. Там на районном молкомбинате хотят старый маслоцех реанимировать. Посмотри, стоит ли нам затеваться. Если стоит, составляй договор, смету, снимай пять процентов за ознакомление с документацией. Тебе на план хватит. А в следующем месяце поедешь с бригадой восстанавливать. Ежели там совсем плохо, все равно подписывай договор и снимай проценты себе на план. Сразу вряд ли подпишут, но ты посиди там недельку, помозоль глаза. А мы потом найдем предлог, чтобы отказаться. Ясно? Иди в бухгалтерию.
* * * У дома он встретил растерянную жену, прогуливающую дочку. — Представляешь, зарплату сегодня не дали. Денег нет совсем, а надо срочно за квартиру платить. И за садик... — Ничего, я командировочные получил. Возьму только на дорогу, остальное оставлю. А ты, если завтра дадут, сразу отправь мне на главпочтамт, до востребования.
* * * Цех представлял ужасное зрелище. Неправдоподобное. Было такое впечатление, что оборудование не мылось и не чистилось совсем. Молокопроводы, покрытые толстым слоем застарелого жира, зияли пустотами на месте кранов: очевидно, снимали по мере необходимости на действующее производство. Двигатели обросли ржавчиной и паутиной. Было ясно, что все механизмы надо подвергать настолько подробной ревизии и переборке, что дешевле купить новые. Да и само помещение с обрушающимся потолком и почти полностью выбитой плиткой на стенах и полу требовало отнюдь не косметического ремонта. Договор Ершов составил, но главного инженера с директором предупредил: — Если надумаете все же восстанавливать, мы начнем работать не раньше, чем отремонтируете помещение, полностью укомплектуете цех двигателями и снятой арматурой и на неделю запрете там бригаду женщин с тряпками и чистящими средствами. Начальники покивали головами, но процентовку подписали без возражений. Вот тебе и «помозоль глаза недельку»! Управился за пару часов. Можно домой ехать, да не на что. Ершов пошел на почтамт — денег не было. Весь день слонялся по центральной площади между гостиницей и почтой. Там узнал про внешнюю лестницу на второй этаж, к телеграфисткам — те первыми узнают о приходе перевода. Но ночевать ушел несолоно хлебавши. После посещения гостиничного общепита, громко именовавшегося рестораном, он горько размышлял, чем завтра платить за номер. По-всякому выходило, что нечем.
* * * В шесть утра его разбудило местное радио: — С добрым утром, дорогие земляки! Напоминаем, что в нашем районе проходят съемки кинофильма по повести Михаила Алексеева «Хлеб — имя существительное». Желающих сняться в массовке просим подойти через час к правлению. «А ведь это трешка, а то и пятерка! — промелькнуло в сонном мозгу. — Тут тебе и гостиница, и ужин!» И Ершов, вскочив с постели, помчался в душ. Апологетов киноискусства собралось человек двадцать. Все, за исключением Ершова, пенсионного возраста. С полчаса тряслись на автобусе по грунтовке, пока впереди не показались палатки и несколько домиков. — Ого, какая фактура! — рядом с Ершовым остановились две дамы с разлохмаченными папками в руках. — Давай его милиционером оденем? Вы на лошади держаться можете? — Не-е-е, по его росту мы форму милицейскую не подберем. И Ершову выдали портки из мешковины, рубаху, сапоги и картуз. Подпоясавшись простой веревкой, он попал в руки гримера. Та замазала чем-то белым металлическую коронку. — Значит, так... — зычно выдохнула одна из дам с папками. — Сегодня опять снимаем отъезд раскулаченных. Телеги пойдут вон с той горки. Отсюда наперерез выскочит герой и будет отбивать у милиционеров Ульку — Наташу Сайко. Всё понятно? Неспешно поднялись на холм. Ершова поставили за первую телегу. Солнце уже припекало, когда он, ощущая приятный холодок от свободно продувающего мешковину степного ветерка, побрел рядом с лошадью, держа поводья. В рот сунул длинную травину, а на середине спуска поднял картуз и почесал темечко. Надо же как-то обозначить себя на общем плане. Эпизод сняли и, развернувшись, потащились наверх для второго дубля. Потом были третий, четвертый, пятый... Наконец объявили обед. Ветераны съемок из массовки расположились в теньке небольшой рощицы и принялись доставать немудреные харчи. Ершов отошел в сторонку. У него ничего не было, а брюхо уже подвело не по-детски. Спасибо двум добросердечным старушкам, одарившим яйцом, хлебом, шматочком сала и луковкой. После перекуса прогнали еще три дубля той же сцены и стали снимать проезды телег с других ракурсов. Закончили уже в сумерках. Когда, переодевшись, садились в автобус, Ершов спросил: — А как же деньги? — Э-э, милок, — прошамкал жилистый старикашка, — почитай, с зимы снимаемся, а ишо не получали... — Да что же это такое?.. — Перспектива ночевать голодным на улице вставала перед Ершовым в полный рост. — Это ж безобразие какое-то! — И действительно! — возмутилась одна из ершовских благодетель — Да... Форменное безобразие! Четвертый месяц за нос водят, — невольно вырвавшаяся реплика Ершова, словно соринка в перенасыщенном соляном растворе, вызвала бурную кристаллизацию. И вот уже под напором толпы водитель гонит разбитый пазик, испуганно причитая: — Да бухгалтерша спит уже... — Ничего, разбудим! Не барыня! И вправду разбудили. Сонная женщина в халате, увидев возбужденную толпу, молча открыла сейф, вынула какие-то бумаги и принялась отсчитывать невеликие купюры...
* * * Почтамт уже не работал, но, поднявшись по боковой лестнице и отворив дверь, Ершов наткнулся на радостный взгляд знакомой уже телеграфистки: — Пришли деньги, утром получите! В закрывающемся ресторане нашлась порция щей и даже грамм сто пятьдесят беленькой! Жизнь налаживалась.
* * * Когда в восемьдесят восьмом фильм появился на телеэкранах, Ершов валялся в госпитале с гепатитом. Майор-авиатор, у которого был переносной телевизор, уже выписался. Да и собственное состояние не располагало к просмотру. Повторный показ выпал на первую ершовскую заграничную поездку, когда с сыном открывали для себя великолепную Чехию. Спустя лет двадцать неожиданно вспомнилась саратовская степь, дамы с папками, суета съемочной группы. — Сын, найди и скачай мне, пожалуйста, «Хлеб — имя существительное». Телефильм был такой, восьмисерийный... Ершов долго тыкался курсором, пока не нашел нужную серию и нужный момент. Вот оно: по пологому склону ползет караван телег в сопровождении конной милиции. Сколько ни вглядывался, обнаружить долговязую фигуру, поднимающую картуз, не удавалось. Наперерез телегам летит бричка. Из нее выскакивает мужчина и начинает ругаться с милиционерами, оттаскивая в сторону героиню Натальи Сайко. А кто это рядом с ним на втором плане? Худой, высокий, в свободных портках и подпоясанной веревкой рубахе?
Мясная командировка Очередной командировочный маршрут Ершова в тех восьмидесятых пролег в предзимний районный центр на Дону. — Я понимаю, что ты на молочном производстве специализируешься, но пока есть только мясной объект. Там мездрилку отремонтировать надо. За месяц управишься, а после Нового года что-нибудь подберем, — подбодрил начальник. — А чтобы скучно не было, напарника подкинем. У нас тут оформляется один слесарь, Рубец Аркадий, ровесник твой. Он через пару дней подъедет.
* * * Мясокомбинат новичка ошарашивал. По огромному разделочному цеху перемещались на цепном транспортере подвешенные туши бычков, теряя постепенно головы, копыта, шкуры, внутренности и прочее. В бочках, извиваясь феерическими цветными лентами, отмокали кишки. Рабочие в окропленных кровью фартуках и халатах сноровисто орудовали острыми ножами, виртуозно выполняя свои операции. Две мездрилки стояли в отдельном помещении. Рядом лежали просоленные шкуры, скопившиеся из-за простоя механизмов. Ершов включил первую, просунув шкуру в вальцы. Полетели ошметки мяса и сала, что-то ударило по ноге, наверное крупный кусок. Краем глаза заметив движение на полу, Ершов вынул очищенную шкуру и остановил агрегат. Зрелище было не из приятных: рядом крутилась крыса с оторванной лапой. Это она, выплюнутая вальцами, зацепила ершовскую ногу. С первой мездрилкой все оказалось просто. Изучив документацию, Ершов сделал необходимые регулировки, и уже на следующий день на ней трудился молодой парнишка, быстро сокращая залежавшуюся кучу шкур. Зато вторая никак не хотела работать. Постоянно рвало масляные трубки, которые подавали жидкость на прижим вальцов. Появился Рубец, насмешив главного инженера «мясной» фамилией. Он тоже суетился, что-то подсказывал не в тему. Но дело не двигалось.
* * * Обедать ходили через цех технических фабрикатов. ЦТФ, в котором делали костную муку из всевозможных отходов мясного производства, вонял так, что поначалу люди просто задерживали дыхание, пробегая сквозь него. Да и потом это путешествие сквозь смрад желанным назвать было нельзя. Начальник цеха Сергей был чуть младше Ершова. Весело подмигивая, он шутил да прихохатывал: — А мне чего? Ну провонял я этой работенкой капитально, женато все равно ушла. А в автобусе, когда на работу едешь, даже удобно: рядом никто не жмется, полный вакуум!..
* * * Если от гостиницы пойти вправо через небольшой скверик, упрешься в книжный. Такие районные магазинчики просто клад для книголюбов. Ершов давно уже обшарил там все полки, нашел пару интересных томиков и больше не заходил. Однако теперь его внимание привлек фургончик у входа, за раскрытой дверцей которого виднелись пачки книг. Новое поступление! — Не меньше часа еще. Пока перетаскают, пока примут, пока дефицит для своих спрячут... Но тут магазинная дверь отворилась, и женщина в пуховом платке попросила: — Ребята, помогите товар в склад занести. А мы разрешим отобрать что вам нужно. Дважды повторять не пришлось, и уже минут через двадцать Владимир с напарником ковырялись в пачках. Напарник представился Михаилом, был он вроде бы одним из местных священников. Сказал, что живет в собственном доме через три улицы от гостиницы, и пригласил к себе вечерком посмотреть книги и, что явилось для Ершова полной неожиданностью, — большую коллекцию вин. Когда Ершов рассказал Аркадию о знакомстве в книжном, тот вдруг тоже напросился в гости, простецки объяснив это желание тем, что «никогда не бывал дома у попов»...
* * * Коллекция вин хранилась в обширном погребе и насчитывала не одну сотню чуть запыленных крупных бутылок. Три из них Михаил прихватил наверх, объяснив: — Это двойные экземпляры. За приятным винцом и разглядыванием религиозных журналов время текло незаметно. У Ершова возникло много вопросов, но поговорить мешал Рубец, который находился просто в эйфории от увиденного и услышанного. Для простого работяги было открытием, что, оказывается, в нашей атеистической стране официально издаются церковные журналы, что есть не киношные или книжные, а совсем рядом вполне себе живые священники, да еще и с непонятным для него обетом безбрачия... Ершов откровенно скучал, слушая разговор о хорошо известных ему вещах. — Аркаш, поздно уже. Нам пора... — Да подожди, успеем. Интересно ведь! — Как хочешь, а я пошел. Завтра на работу рано вставать. Ершов поднялся и с удовлетворением заметил, что ход сработал: Аркаша, вздохнув, потянулся за ним.
* * * Как-то их вызвал директор: — Ребята, у нас в колбасном цеху проблемы. Помогите! Возле цеха их встретил тамошний слесарь Филиппыч. Он провел через отдельную проходную: в колбасный был пропуск особый. — Шпигорезка не работает. Масляный насос давления не создает. Я уже и шестеренки поменял. Без толку! Пару часов провозились безуспешно. Наконец Ершов, вытирая руки ветошью, проговорил: — У вас же тут судоремонтный завод через забор? — Ну да, точно. — Ты вот что, Филиппыч... Возьми палку колбасы и сходи туда. У них наверняка есть стенд для проверки маслонасосов. У твоего, я подозреваю, стенки уже выработались, масло уходит обратно. Оттого и давления нет. Утром сияющий Филиппыч принес им по кружку «Краковской»: — Проверили. Как ты и говорил, наш полностью исчерпал свой ресурс. Так они мне новый дали! Представляешь? Шпигорезка уже пашет!
* * * Вторая мездрилка никак не давалась. Уменьшали давление — не было необходимого прижима вальцов, шкура гуляла туда-сюда, обрабатывалась неравномерно. Увеличивали — лопались трубки. Доложили директору. — Ребята, ну хоть как наладьте. Нам и одной хватает, но на случай ремонта или еще какого форс-мажора надо б иметь чем перехватиться. Опять стояли над механизмом, чесали затылки. — А давай часть трубок, которые по краям, не заглушим, а просто пустим обратно в масляный поддон! — Точно! Объяснили главному инженеру: — Конечно, это не по технологии. Но главное, что она работает! Если что, на денек-другой выручит. Пошли подписывать процентовки — директор опять с просьбой: — Понимаю, что скоро Новый год, что домой торопитесь, но не обессудьте, гляньте еще на линию переработки кишок. Знаете, сколько она простаивает? Не поверите. Пять лет! А ведь наверняка можно починить. Если нет, так акт составьте, чтобы мы ее списали к чертовой матери!.. Еще два дня провозились с линией. — Нет, Сергей Акимыч, ее не восстановишь. Настолько сработались опоры под подшипники, что потерялась соосность. Поэтому ее постоянно клинит намертво. Вот акт, там всё как надо.
* * * Когда уезжали, полетел предновогодний снежок. Директор выписал к празднику продукции. Знакомые грузчики, с которыми как-то выпивали, принесли по коробке замороженной обрези, Филиппыч снабдил колбасой. Провожать их, с заметно потяжелевшими сумками, до автобуса вызвался веселый Серега из цеха техфабрикатов. Похрустывая свежим снегом, подошли к автостанции. На очистившемся и уже темнеющем небе появилась первая, яркая и какая-то особенно отчетливая звезда.
Страницы: 1 2 читать далее
| |
| Просмотров: 298 | |
| Всего комментариев: 0 | |