Екатерина КАРГОПОЛЬЦЕВА родилась в 1982 году
в селе Верхне-Спасском Пыщугского района
Костромской области. Окончила Костромской
государственный педагогический институт имени
Н. А. Некрасова. Ныне живет в городе Шарья
Костромской области, работает в управлении
образования администрации городского округа. Кроме
костромских изданий, печаталась в журналах «Подъем»
(Воронеж), «Дальний Восток» (Хабаровск), «Невский
альманах», «Второй Петербург», «Параграф»,
литературных альманахах «Московский Парнас»,
«Пегас», «Северный вестник», в «Литературной газете»,
московской газете «Слово» и др. Публиковалась
в журналах Германии и Австрии. Автор книги стихов
«Бессонница» и нескольких интернет-сборников.
Екатерина КАРГОПОЛЬЦЕВА
«В сладкой прихоти
раздолья…»
* * *
На твоей земле
мой застенчив след.
Вот он есть пока...
Ан гляди — и нет:
То ли ветер стёр,
уходя в покой,
То ли кто-то шёл
позади другой...
Пред тобою быть —
век в тени стоять!
Но пришла к тебе...
И приду опять.
(Из цикла «В Михайловском»)
Вечер
Томный вечер, сонный вечер...
Белоликая луна
В синих окнах ближе, легче
И безоблачно ясна —
На полу и стенах блики.
Шумно к лесу под откос
Ветер шорохи и крики
Враз играючи унёс.
И аукай не аукай —
Тишина как пустота.
Ненадолго смолкли звуки,
Как и жизни маета…
* * *
Всё моё — тебе.
И душа — твоё...
Жить ли на арбе
Или век взаём —
Ничего,
пускай!
Без тебя одно:
В сердце пёсий лай
И кругом темно.
СтихоТворение
Полуявь, как морок винный...
И сплетаются слова
Вязкой нитью паутинной
Тонко в сети-кружева.
И покорный лист безволен...
А спешащая рука
В сладкой прихоти раздолья,
Точно бабочка, легка...
* * *
К седьмому вдруг похолодало.
И снег рождественский, кружась,
Белил и старый люд и малый,
Дома и смёрзшуюся грязь.
Он шёл, безмолвствуя, повсюду
И был в сознании людском
Не чем иным, как Божьим чудом
В своём явлении простом.
Идущему с мечом
Без вести павшим
на Великой Отечественной
войне
Помню всё…
Переходы, бои, рубежи —
от реки до реки,
от межи до межи…
Я, как эхо, летящее в гулких лесах…
Я — не призрак,
я — твой зародившийся страх!
я — земля зарастающих братских могил,
я — вода,
что ты в озере только что пил.
Я, как ты, тоже был!
Я, как ты, тоже жил!
Но от пули упал…
Не дошёл, не доплыл…
Там, где умер от раны
с таким же, как я,
через годы стояли мои сыновья.
И тремя
непокорными парами глаз
я смотрел и задолго
предчувствовал вас…
И я знал, что бессмертен,
покуда живёт
в сыновьях и во внуках
продлившийся род!
И пускай мы безвременно
в землю легли,
но от этой солёной
и горькой земли
всходы ранней весенней
зелёной травы
крепки в стебле
и прочны, как гладь тетивы.
Не ходи!
Не пройдёшь.
Никогда не пройти…
Будет алой дорога на этом пути.
Я — земля,
я — вода,
я — стихия огня!
Я вернувшийся ветер
вчерашнего дня —
суховей, ураган…
И тебя от меня
не укроет ни щит,
ни стальная броня!
Ветер перед Пасхой
Вьюном без устали крутясь,
Беспутный ветер на дороге
Клубил в лицо сухую грязь
И клял, зверея, имя Бога.
И завывая, и визжа, —
Сродни щетинившимся бесам —
То шёл в поля, а то бежал
К уже проснувшемуся лесу...
* * *
Какая блажь... О, кто бы знал,
Что так вот — по судьбе —
Весь мир однажды станет мал,
Замкнувшись на тебе.
Куда ни кинь случайный взгляд,
Подобно миражу
Твоё лицо... И я подряд
Сто лет в него гляжу.
В такой напасти дух мой слаб.
И мнится в час любой,
Что я — как добровольный раб,
Свободный лишь с тобой.
* * *
А слов как будто больше нет...
И точно выжжена душа...
Лютуя, разум
белый свет
С кроваво-пепельным смешал.
И в этой жуткой пустоте,
Над неутешной тишиной
Печальным вестником летел
От сердца к сердцу мерный бой.
Зима
И пустота заснеженных полей,
И молчаливость грубая лесная
В простом порядке месяцев и дней
Ничем тоски в душе не вызывает,
Как летаргия... Вымученный сон
В полутонах домашнего уюта.
И глухо тишь, закручиваясь в звон,
Ползёт с небес, всё сущее опутав.
* * *
Сегодня утром птичья стая
Не вьётся шумно у окна.
И тишь стоит кругом такая,
Что мнится всё виденьем сна.
И груз тоски в молчанье нашем
Не легче каменной плиты...
О, как ты страшен! Как ты страшен,
Покой грядущей пустоты.
* * *
Как странно...
Так странно — гроза в октябре.
И кажется в сполохах света,
Как будто не осень сейчас на дворе,
А снова весна или лето.
И груб, и раскатист бунтующий гром!
Отдёрнув к стене занавески,
Так хочется долго в оконный проём
Смотреть отрешённо на дерзкий
Шагающий ливень. О, август, не ты ль
Вернулся порадовать на день,
Откупорив гроз дождевую бутыль
Волнующей памяти ради?..
* * *
Твердим, что чушь — гаданье по руке,
Как будто знаем всё наверняка.
Но бес, увы, коварен и лукав,
А время — шут, идущий налегке.
Однако Богу всё-таки видней,
Когда и в чём отмерить нам края.
Рука к руке — и линия твоя
Моей на четверть кажется длинней...
Сберечь
Взгляну на тебя и подолгу молчу.
Наверное, думаешь: странная.
То же
Вчера и сегодня. Уже чересчур...
А это я нашу любовь, как свечу,
Средь тьмы берегу, тишины не тревожа.
|