Александр КОКШИЛОВ — известный волжский поэт,
автор более двадцати книг стихов, среди которых
«Миллениум», «Агитплощадка», «Слово и дело», «Нас
догоняет свет», «Сердечные известия», «Любочка»,
а также трехтомника стихов и поэм, написанных
в новом веке. Публиковался в журналах «Юность»,
«Наш современник», «Студенческий меридиан»,
«Отчий край», в газетах «Комсомольская правда»
и «Советская Россия». Александр Кокшилов родился
в 1945 году в Ярославле, но со студенческих лет живет
в Волжском. В свое время окончил исторический
факультет Волгоградского педагогического института,
учился в Литературном институте имени
А. М. Горького, много лет работал
старшим редактором в Нижне-Волжском
книжном издательстве.

Александр КОКШИЛОВ
«Шепчу драгоценное имя…»

Русское поле

Выхожу во широкое поле,
Руки врозь до отказа — не жмёт.
Вот она, эта волюшка-воля,
Без которой русак не живёт.

Бесконечна с рассвета дорога —
Русский путь из времён до времён.
Крикни громко, и голос до Бога
Долетит безо всяких препон.

Виснет в воздухе чёрная птица,
Ворон-демон, скорее всего.
Вот за это пространство мне биться,
Не щадя живота своего.

День Победы

Парад прошёл, и близится уже
Салют по стёклам...
Я День Победы встретил в блиндаже,
Надёжном, тёплом —

В своём начале самом бытия,
Пускай неявном.
И вместе с мамой радовался я,
Кричал о главном.

Все думали: мы будем жить без бед,
Под мудрым взглядом...
А папе было девятнадцать лет,
И был он рядом.

В грозу

Поистине как в первый день Творенья,
Когда грозою скомкан окоём,
И наверху великих сил боренье,
И молнии опережают гром.

Какая совершается работа!
Кто не стоит упорно за ценой!
И этот дождь, он словно капли пота,
Хотя, конечно, просто проливной.

В мгновенья эти лучше по квартирам
Сидеть в углу, как будто мышь в горсти,
И на вопрос: кто управляет миром,
Естественный ответ произнести.

Храм

Усохли главы за четыре века
И стены обветшали, грех один.
И в чём-то он похож на человека,
Дожившего до праведных седин.

А сколько уместилось в нём молений
И вознеслось послушно к небесам!
И череда минувших поколений
Прошла со вздохом через этот храм.

За воздух синий держится крестами,
Как батогами, но наоборот.
Христос, как раньше Ленин, снова с нами,
Но в этом храме служба не идёт.

Возможно, он на очереди в списке
Как памятник культуры, старины,
Возможно, эта очередь и близко,
Но, может, даже годы сочтены —

Село вокруг разорно рассосалось
Иль провалилось как в тартарары.
А то, что всё же от него осталось,
То пилы подберут да топоры...

Я был в гостях, я просто ехал мимо,
Не очень-то глазел по сторонам.
Он промелькнул почти неуловимо,
Вот этот сельский, на горушке, храм.
Потом — пейзаж привычный стороною,

И остановка тёткина вот-вот.
Но глаз успел вдруг выхватить родное,
Что в сердце русском совестно живёт.

* * *

...Дом родной, теперь он ниже ростом,
Выросли деревья, застят свет.
Нынче я на родине, и просто
Так мне хорошо, что спасу нет.

Босиком по травке по гусиной,
Сняв ботинки новые, пройду
С головой сегодня не повинной —
Приезжаю всё же раз в году.

2010, Ярославль

Великое прощанье
                (Отрывок)

…И вот оно, великое прощанье,
Грехи не вспомнить, не попомнить зла...
Как с неба гром, как предзнаменованье —
На тротуарах мёртвые тела.

Не чёрная вдруг объявилась сила,
Не террористы крылись по углам —
Когда для скорби места не хватило,
Она пошла стопой по головам.

Об этом долго-долго не писали,
Но расходилась шёпотом молва.
А гроб стоял и стыл в Колонном зале,
Живая кровь текла, текла, текла.

Заводы, паровозы голосили,
И, как в пещеру, гроб входил в гранит...
Так больше никого не хоронили
И всей страной не плакали навзрыд.

На родине

Берёзы незнакомые, в серёжках,
Поляна, непонятная уму.
Деревни нет — изба на курьих ножках,
И голос недовольный: — Вы к кому?

Рубильник-нос в окне, глаза-болотца,
Подержанная ступа у избы —
Вот повезло на нечисть напороться!
— Прохожие мы, бабка, по грибы…

И — в чёрный лес,
                     корявой бороною
На месте пашни выросший во зло.
И голос раздражённый за спиною:
— Куда их, леших, к чёрту понесло!

Грибы-то — всё поганки, мухоморы,
Их только для примочек на спирту...
Плутали мы и выбрались не скоро
С горчайшей волчьей ягодой во рту.

Вот наконец и Рыбинское море.
Не донырнуть до илистого дна,
Где, как русалки, утопившись с горя,
Переплелись Молога и Шексна.

* * *
           л. к.

Хожу, никогда не один,
Шепчу драгоценное имя.
Я твой перископ из глубин —
Ты смотришь глазами моими.

И значит, ты в этом миру,
И значит, как прежде со мною.
И я никогда не умру —
Чтоб ты оставалась живою…

Иван Шишкин, «Рожь»

Нет, мимо неё не пройдешь,
Исполненной спелого жара.
Какая у Шишкина рожь —
Да центнеров сорок с гектара!

Дорога, на ней ни следа,
И спящей подобна царевне.
Но близится, скоро страда,
И люди придут из деревни:

Косцы-хлеборобы гуртом,
Законные их половины.
И страдным займутся трудом —
И этой не будет картины.

Останутся только стерня
Да сосны в своём беспорядке.
Да несколько строк у меня
В багетовой раме тетрадки.